Одна лукавая лисица захотела поесть рыбки, а не знала, где взять; думала, думала да и вздумала лечь на дорогу. И вот едет мужик с рыбой; вдруг у мужика лошадь остановилась; мужик и говорит сам про себя: „Что бы это значило, что там лежит?" Пошел посмотреть; смотрит - лежит лисица; он ее пнул, а она будто околела; он ее взял и положил в воз с рыбой, да и закрыл рогожей. Едет мужик, радуется, что лисицу нашел славную: оттает, так снимет шкуру. А лисица в эту пору прогрызла дыру в санях да и спускает по рыбке в дыру, а мужик едет и ничего не замечает. Вот лисица чуть ли не всю рыбу выудила из воза, выскочила из-под рогожи да и в лес.
Мужик как-то остановился, посмотрел - лисицы нет, да и давай реветь; ревел-то он, ревел, да что сделаешь! „Экая проклятая! Ведь отогрелась, черт ее возьми! Ну, не дорого дана, не больно и жаль!" Он поехал вперед и не хватился рыбы. А лисица подобрала рыбку, сносила ее в свою лачужку да и лакомится. Приходит к ней волк и говорит: „Хлеб-соль, кумушка!" - „В хлев зашел, так двери ищи, куманёк!" - „Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?" - „Как же! Сегодня маленько, бог дал, наудила!" - „Ой ли! Где ты удила?" - „В проруби, в проруби, мой миленький куманек!" - „А как?" - „Очень просто: только хвост-от погрузи в воду, так такие рыбины прицепятся, что любо-дорого! Чем дольше посидишь, тем больше наудишь; только не дергай скоро, дай заклевать; а если клевать не будет, то заговор читай: „Рыбка, клюнь - попади, меня за хвост потяни!"
Куманек опрометью кинулся к проруби удить. Пришел и запустил хвост в воду. Вот сидит, сидит, а клева нет, да и только. И хвост у него так вмерз в прорубь, что и пятерым волкам не вытащить. Вот идет баба за водой и видит рыбака. Стала она сначала гнать его словами: „Пошел ты к черту, прожора! Нашел место хвост полоскать!" Но видит, что волк ни с места, подошла к нему и давай его коромыслом бить. Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, во все стороны ни метался, так хвост и не отрывался. А баба ему так набила бока, что, когда хвост оторвался, он кое-как уплелся. А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба, и давай из квашни тесто есть. Маленькие ребята испугались, забрались все на печь и говорят лисице: „Не тронь, не меси, лиса, квашню! Мамка сама хлеб испечет!"
Но лиса знай свое делает: ест тесто, да и только; наелась так, что бока еле несет, а рыло и уши - все в тесте. И убежала из избы. Пошла, легла на дорогу, по которой куманьку идти. Лежит и стонет, плутовка. Идет волк и говорит ей: „Нет, кумушка, плохой был лов; слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, а что это у тебя голова-то испроломана?" - „Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом и мозг-от вышел!" - „Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора!"
Волк везет ее и думает: „Не мне хоть одному досталось!" А лисица едет и похохатывает: „Хи, хи, хи, битый небитого везет!"
Вот волк привез лису домой и говорит ей: „Не нужно ли духовника, кумушка любезная?" - „Нет, куманек любезный, не волнуйся, мне теперь получше! А тебе не дурно ли, мой друг?" - „Да вот не знаю, скоро ли кровь перестанет капать из хвоста, больно!" Лисица волку говорит: „Дай-ка я тебе заговорю кровь: как рукой снимет!" - „Заговори, кумушка!" Она и давай заговаривать: „Встань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли, у вороны боли, у сыча всех шибче! Ну, куманек, если не отвалится, и так переболит!"
Мужик как-то остановился, посмотрел - лисицы нет, да и давай реветь; ревел-то он, ревел, да что сделаешь! „Экая проклятая! Ведь отогрелась, черт ее возьми! Ну, не дорого дана, не больно и жаль!" Он поехал вперед и не хватился рыбы. А лисица подобрала рыбку, сносила ее в свою лачужку да и лакомится. Приходит к ней волк и говорит: „Хлеб-соль, кумушка!" - „В хлев зашел, так двери ищи, куманёк!" - „Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?" - „Как же! Сегодня маленько, бог дал, наудила!" - „Ой ли! Где ты удила?" - „В проруби, в проруби, мой миленький куманек!" - „А как?" - „Очень просто: только хвост-от погрузи в воду, так такие рыбины прицепятся, что любо-дорого! Чем дольше посидишь, тем больше наудишь; только не дергай скоро, дай заклевать; а если клевать не будет, то заговор читай: „Рыбка, клюнь - попади, меня за хвост потяни!"
Куманек опрометью кинулся к проруби удить. Пришел и запустил хвост в воду. Вот сидит, сидит, а клева нет, да и только. И хвост у него так вмерз в прорубь, что и пятерым волкам не вытащить. Вот идет баба за водой и видит рыбака. Стала она сначала гнать его словами: „Пошел ты к черту, прожора! Нашел место хвост полоскать!" Но видит, что волк ни с места, подошла к нему и давай его коромыслом бить. Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, во все стороны ни метался, так хвост и не отрывался. А баба ему так набила бока, что, когда хвост оторвался, он кое-как уплелся. А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба, и давай из квашни тесто есть. Маленькие ребята испугались, забрались все на печь и говорят лисице: „Не тронь, не меси, лиса, квашню! Мамка сама хлеб испечет!"
Но лиса знай свое делает: ест тесто, да и только; наелась так, что бока еле несет, а рыло и уши - все в тесте. И убежала из избы. Пошла, легла на дорогу, по которой куманьку идти. Лежит и стонет, плутовка. Идет волк и говорит ей: „Нет, кумушка, плохой был лов; слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, а что это у тебя голова-то испроломана?" - „Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом и мозг-от вышел!" - „Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора!"
Волк везет ее и думает: „Не мне хоть одному досталось!" А лисица едет и похохатывает: „Хи, хи, хи, битый небитого везет!"
Вот волк привез лису домой и говорит ей: „Не нужно ли духовника, кумушка любезная?" - „Нет, куманек любезный, не волнуйся, мне теперь получше! А тебе не дурно ли, мой друг?" - „Да вот не знаю, скоро ли кровь перестанет капать из хвоста, больно!" Лисица волку говорит: „Дай-ка я тебе заговорю кровь: как рукой снимет!" - „Заговори, кумушка!" Она и давай заговаривать: „Встань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли, у вороны боли, у сыча всех шибче! Ну, куманек, если не отвалится, и так переболит!"
